ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ

РЕДАКЦИЯ АЛЬМАНАХА

ПОПЕЧИТЕЛИ

ДИЗАЙН-СТУДИЯ

СХЕМА СТАРОЙ РУССЫ

СПРАВОЧНОЕ БЮРО ГОРОДА

ПОГОДА В РЕГИОНЕ

ССЫЛКИ

КНИГИ

(виртуальный  читальный зал)

И. Н. Вязинин Кандидат исторических наук   Старая Русса в истории России Новгород “Кириллица” 1994

Неотъемлемой частью общественного бытия является искусство. В нем как в зеркале отражается духовный мир нации. “Искусство, — говорил Ф. М. Достоевский, — есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее — неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, и не захотел бы жить на свете”. И если искусство — душа народа, то художник — совесть народа.

Эволюция от крепостничества к капитализму сопровождалась большими изменениями в культурной жизни, где главенствующая роль от дворянской интеллигенции переходила к разночинной. Ломался унаследованный быт, подрывался патриархальный уклад. Однако это отнюдь не означало, что первая утратила всякое значение в творчестве. Лучшие люди из дворян с большим успехом продолжали его.

Вторая половина XIX века. У всех “на слуху” М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков, П. И. Чайковский... В конце столетия зазвучали ранние сочинения С. В. Рахманинова, дворянского сына из-под Старой Руссы.

1873 г. Вся зима была сравнительно теплой и малоснежной. И весна наступила ранняя, но холодная, сопровождаемая дождем, снегом и утренними заморозками.

В самую распутицу, 20 марта, в Семенове — усадьбе отставного лейб-гвардии Гусарского полка штаб-ротмистра Василия Аркадьевича и Любови Петровны Рахманиновых родился четвертый ребенок — Сережа, будущий композитор. 2 апреля его крестили в Дегтяревской церкви, что находилась в двух верстах. Воспреемниками были: мировой судья 3-го участка Старорусского уезда А. Н. Васьков и бабушка Сергея, Софья Александровна, жена генерал-майора П. И. Бутакова из усадьбы Онег Новгородского уезда. Таинство крещения совершал священник Платон Васильевич Савицкий с псаломщиком Петром Николаевичем Любочским.

К сожалению, некоторые исследователи упорно называют местом рождения гения мировой культуры, проникновенного певца русской природы, имение Онег на Волхове. Уверяют, что лихому гусару ничего не стоило только что появившегося младенца вместе с далеко не оправившейся супругой увезти в экипаже за 180 верст. Но забывают, что была распутица, “сопровождаемая дождем, снегом и утренними заморозками”. То есть погода, когда “хороший хозяин и собаку за ворота не выпустит”.

Им словно невдомек, что новорожденному требуется постоянное внимание, частое пеленание, кормление, сон... И это в течение многих суток! К тому же ехали не в автомашине, а в карете! Да, шоссе Новгород — Старая Русса было более-менее приличным. А до него? А после? До Залучья — булыжная мостовая, к усадьбе Семеново — проселок! Не зря этот болотистый район площадью 50 х 50 километров ныне заброшен. Короче говоря, пытаются доказать, что взбалмошному гусару и бабке-генеральше так и не удалось погубить 7 — 8-дневного младенца и только что ставшую на ноги роженицу. И уж абсолютно непонятно — зачем молодой матери, уже имеющей троих детей, было ехать именно в Онег на рождение четвертого?!

“Знатоки” ссылаются на одно из писем 23-летнего Сергея: “...Позабыл еще сказать, что родился я в Новгородской губернии, в одном из наших имений. Если Вам нужно знать название, в чем сомневаюсь, то название его Онег” Уже здесь, как видим, звучит сомнение... Достаточную ясность в этот вопрос внесла старший научный сотрудник Старорусского краеведческого музея Н. С. Сергеева.*

* Сергеева Н. С. “Многогранный талант”. Газ. “Старая Русса”, 20 марта 1993 г.

Оказывается, Семеново, а также соседнее поместье Новые Дегтяри и усадьбу Кошели Василий Аркадьевич Рахманинов получил в качестве приданого жены по дарственной записи 1868 г. от весьма состоятельного генерал-майора в отставке Петра Ивановича Бутакова. В это время молодой супруг работал в посреднической комиссии по межеванию земель в Поддорье, то есть всего в каких-то двух десятках верст.

“Итак, Сергей Рахманинов появился на свет в Семеново, но пробыл там столь недолго, — с полным основанием утверждает Сергеева, — что эту биографическую подробность впоследствии не удосужился ему разъяснить никто из родных, отвлеченных трудными семейными обстоятельствами, ухудшающимися с каждым годом”. И, следует обязательно подчеркнуть, — по вине отца!

Василий Аркадьевич промотал все состояние. Уже в 1877 г. Любовь Петровна “представила на выкуп имение в Новых Дегтярях”, затем заложила усадьбу в Кошелях, а в следующем году — и Семенове! Расставшись с владениями в Старорусском уезде, переехали в доставшийся по наследству Онег. Однако в 1879 г. в “Новгородских губернских ведомостях” появилось объявление о публичной продаже и здесь, правда, “движимого имущества”. А в середине 1882 г. пошло с аукциона и само имение. На вырученные деньги уехали в Петербург.

В выше приводимом письме молодой композитор сообщает, что “играть на фортепьяно он начал с 1878 года”, то есть с переездом в Новгородский уезд. Играл с матерью и педагогом А. Д. Орнатской, затем учился в Петербургской и Московской консерваториях, в том числе у С. И. Танеева и А. С. Аренского. Окончил учебу с большой золотой медалью. Его дипломной работой была одноактная опера “Алеко” по поэме Пушкина “Цыгане”.

Гений Рахманинова — на редкость многогранный. В годы учебы он сочинил ряд великолепных камерных ансамблей, свыше двадцати романсов (“В молчаньи ночи тайной”, “Весенние воды” и др.), первый концерт для фортепьяно с оркестром (1891 г.). Второй фортепьянный концерт (1901 г.) открыл новый этап творчества. Глубокие раздумья первой части, проникновенный лиризм второй в соединении с жизнеутверждающим финалом с небывалой до того глубиной выразили и тревожную страстность творческой индивидуальности автора, и предгрозовую атмосферу России начала нового века. Вскоре прозвучала вторая симфония, воспринятая слушателями как отзвук и своеобразное отражение событий 1905 г.

Среди последующих сочинений — симфонические поэмы, оперы, кантаты, серии романсов, сонаты, 23 прелюдии, 17 этюдов-картин, третья симфония, “Симфонические танцы”... Свою славу закрепил С. В. Рахманинов неутомимой концертной деятельностью в России и за границей. В декабре 1917 г. он уехал на гастроли в Скандинавию. В 1918 г. переселился в США... С нападением фашистской Германии на родную страну сборы с концертов передавал в помощь Советской Армии.

За границей Рахманинов никогда не забывал Отечества. Живя в Соединенных Штатах до самой смерти, Сергей Васильевич, тем не менее, американского гражданства не принял. В его американском паспорте в графе о подданстве стояло: “русский”. Не “эмигрант”, не “натурализованный”, а РУССКИЙ! Это было редчайшим исключением для иностранца! Такой же паспорт был еще у Шаляпина.

Умер Сергей Васильевич 28 марта 1943 г. в Беверли-Хилс, штат Калифорния, похоронен в Валхалле, близ Нью-Йорка.

Имя Рахманинова как пианиста стоит в одном ряду с именами Ф. Листа и А. Г. Рубинштейна. Феноменальная техника, певучая глубина тона, гибкая и властная ритмика всецело подчинялись в его игре высокой одухотворенности и яркой образности выражения. Сергей Васильевич был также одним из крупнейших оперных и симфонических дирижеров своего времени.

17 марта 1883 года в Старой Руссе на улице Рогачевка в семье полкового музыканта родился Василий Семенович Корочкин, будущий известный живописец Сварог. Ему было всего полтора года, когда умер отец. На руках Ольги Васильевны осталось трое детей, кроме младенца — две подрастающие дочери. Кормились стиркой белья. Но все дети стараниями матери, что называется, вышли в люди. Старшая Анюта стала сельской учительницей, Надя — швеей. 13-летний Вася, покорив учителей талантливыми рисунками, на деньги, собранные местной интеллигенцией по подписному листу, уехал в Петербург в художественное училище Штиглица.

Благодаря способностям и трудолюбию вскоре после выпуска юный старорусец уже работал в крупнейших иллюстрированных журналах столицы, в том числе в “Ниве”. Формированию мастерства Сварог многим обязан И. Е. Репину, чье имя являлось идейным знаменем русских реалистов начала XX в. “Какая стихийность манеры! Какие силачи в живописи у нас появляются!” — воскликнул Илья Ефимович, увидев одно из произведений молодого художника и... написал его портрет с неизменной спутницей — гитарой.

Плодотворная работа была прервана в 1919 г. отъездом в Старую Руссу к больной матери. Во время длительного пребывания в родном городе В. С. Корочкин продолжал служить искусству. В открытом им Народном доме он был и режиссером, и певцом, и музыкантом, драматическим артистом и художником. За два года сорок пять полуголодных артистов поставили семь опер, сыграли сорок пять оперных спектаклей!

Вернувшись в Петроград, Сварог выехал вскоре на крупнейшие новостройки страны: Магнитку, Кузнецкстрой, Челябинский тракторный завод. По материалам поездок в прессе печатались целые серии его акварелей, зарисовок, портреты ударников.

В 1940 году Политуправление МВО объединило профессиональных военных художников в студию имени М. Б. Грекова на базе Изомастерских самодеятельного красноармейского искусства, созданных в 1934-35 гг. Студия ставила задачи культурного и политического воспитания воинов, отображения героического боевого пути и современной жизни Армии. Руководителем избрали В. С. Сварога, проявившего незаурядный талант в освещении военной тематики: “Смольный в Октябре”, “Взятие Зимнего”, “Ворошилов на маневрах”, “Совет командиров”, “Шлюпочный поход жен командиров”, портреты Громова, Юмашева, Данилина — участников беспосадочного перелета в США и др.

Началась Великая Отечественная война. 58-летний руководитель студии военных художников из-за преклонных лет оставался в Москве, а более сорока ее сотрудников выехали на многочисленные фронты для сбора материала и создания художественной летописи героической битвы. Они не были просто свидетелями боев, многие из них сами принимали участия в боевых действиях. И Сварог в составе группы самообороны регулярно дежурил на крыше Дома художников во время вражеских налетов на столицу. В связи с ухудшающейся обстановкой Комитет по делам искусств в конце августа предложил студии эвакуироваться в Нальчик.

По приезду, измотанный дальней дорогой, Василий Семенович не позволил себе и дня отдыха. Вместе с известными артистами В. И. Качаловым, О. А. Книппер-Чеховой, М. М. Климовым и другими он выступал в концертах в местном драмтеатре, на заводах, в госпиталях, воодушевляя людей, укрепляя их веру в победу, в разгром проклятой фашистской орды. И лишь урывками занимался живописью. Однако вскоре пришлось эвакуироваться в Тбилиси. Здесь в мае 1942 г. вместе с И. Э. Грабарем он выставил последние работы в Картинной галерее.

На исходе лета по директиве из Москвы художники переехали в Самарканд и ждали вызова. Он пришел в начале октября. При отъезде случилось непредвиденное. На вокзале, переходя с чемоданами стальные пути, Сварог споткнулся и упал, ударившись левым виском о рельс. В тяжелом состоянии его доставили в Москву. Врачи продлили жизнь на четыре года, жизнь, но не творчество, к которому рвалась душа художника, певца, музыканта... Студию Грекова возглавил Н. Н. Жуков, военный художник Калининского фронта.

Силы убывали. Жена художника Лариса Семеновна, И. Э. Грабарь и бывший ученик скульптор Томский готовили выставку произведений к его 60-летию. Сварог был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Мечтал побывать в родном городе после Победы. Он дожил до нее, но приехать в Старую Руссу не смог... 31 декабря 1946 г. щедрое сердце художника перестало биться.

На посмертной выставке В. С. Сварога было представлено около 300 его полотен, в том числе несколько посвященных Старой Руссе — родная улица “Рогачевка” и другие. Томский создал надгробный памятник и установил его на Новодевичьем кладбище. Старорусцы назвали именем художника одну из центральных улиц, ведущих к курорту, парк которого так любил юный рисовальщик Корочкин и где отдыхал в редкие приезды известный живописец Сварог.

В 1973 г. земляки решили подарить родному городу художественную картинную галерею. Они разыскали родственников Василия Сварога — сестер и брата его покойной жены Ларисы Семеновны Клячко — Надежду, Юлию и Анатолия. И те преподнесли в дар около 200 работ. Особый интерес вызывают портреты видных деятелей, писателей, прославленных рабочих и колхозников. Автопортрет, портрет жены и Василия Ушакова, ученика выдающегося живописца. Прекрасны акварели, их здесь более ста. Рядом в застекленной витрине — посмертная маска и слепок руки художника.

19 декабря 1900 года в семье кузнеца Василия Алексеевича и Екатерины Ивановны Гришиных родился первенец Николай, будущий скульптор Томский, Герой Социалистического Труда, многократный лауреат Государственных премий, президент Академии художеств.

“Я родился в большом селе Рамушево под Старой Руссой, — писал о себе Томский. — Отменные по живописности места, просторные заливные луга вдоль берегов тихой привольной Ловати. Разноцветный ковер весной, пахучие сенокосы летом, синеющая стылая даль осенней порой и заснеженная целина, прорезанная санным путем через замерзшую Ловать... Сколько радости в мартовской голубой и звонкой капели, в журчании весенних ручьев. И какой неописуемый восторг вызывает ледоход на Ловати... А первая песня скворца под окном и серебряный колокольчик невидимого жаворонка! Какое блаженство — бежать босиком по цветущему лугу, на лету сшибая золотистые лютики, лебяжий пух одуванчиков... Незабываемое детство — оно на всю жизнь”.

Эти поэтичные строки писал 77-летний художник, известный в России и за границей. Его редкий талант, родная земля и Отечество были связаны неразрывно. И кто из рушан 60-70 годов не видел пусть и редко, академика на улицах города или в Рамушеве.

После окончания гражданской войны, работая в военкомате Старой Руссы и занимаясь в самодеятельности, Гришин мечтал стать артистом и выбрал псевдоним “Томский”. Между делом рисовал портреты товарищей. Увидев их, руководитель драмкружка — художник Василий Семенович Сварог, приехавший к больной матери, посоветовал ему заняться лепкой: “Рисунок у тебя скульптурный. Ты хорошо чувствуешь объем”. Это и решило судьбу: Томский уехал на учебу в Петроград.

На рубеже тридцатых он некоторое время занимался реставрацией архитектурных памятников Ленинграда, был помощником известного скульптора В. В. Козлова. 6 декабря 1938 г. на площади у Нарвских ворот состоялось торжественное открытие памятника С. М. Кирову. То был первый крупный успех художника-реалиста, принесший ему широкую известность в стране. Его дарование проявилось в различных жанрах пластического искусства.

Томский много сил отдавал проектированию монументальных памятников, успешно работал над портретом, станковыми композициями, рельефом. И в каждой из этих областей он сумел создать значительные художественные произведения. Подлинную славу ему принесли памятники М. В. Ломоносову, Н. В. Гоголю, М. И. Кутузову, Могила Неизвестного солдата в Москве; памятники П. С. Нахимову в Севастополе; И. Д. Черняховскому в Вильнюсе и многие другие.

Приезжая в Старую Руссу Николай Васильевич всегда интересовался новыми сведениями по истории родного города, особенно подвигами рушан в Отечественных войнах 1812 и 1941 — 45 гг. Весьма сожалел, что местная администрация в свое время не согласилась с его проектом памятника воинам Северо-Западного фронта, а приняла услуги каких-то кооператоров, ставящих памятники-близнецы из трех стел, лишь каждый раз переставляя их.

Создав для Новгорода памятник Лене Голикову, скульптор не оставлял мысли сделать что-то подобное и для Старой Руссы, в районе которой были сформированы первые в Великой Отечественной войне бригады народных мстителей и где возник Партизанский край. Узнав, что Ленин еще на заре советской власти интересовался Старорусским курортом, Томский решил подарить его монументальную скульптуру. И она была установлена на центральной площади, к сожалению, после смерти автора 22 ноября 1984 г. Двадцать своих работ Николай Васильевич прислал городу для картинной галереи.

Образы, созданные Томским, по духу близки произведениям классики с ее стремлением к светлому идеалу, к утверждению прекрасного в человеческой личности. Работая над ними, скульптор выбирал материал, способный наиболее ярко выразить его замысел. Как правило, это мрамор или бронза, которым более всего соответствует ясный, четкий пластический язык, тончайшая переработка формы.

О Владиславе Михайловиче Глинке писали: “Литератор и ученый, выдающийся знаток русской культуры XVIII — XIX столетий. За советом и помощью к нему обращаются люди самых разнообразных профессий — научные сотрудники музеев, писатели, художники, актеры, историки, искусствоведы, учителя. Он постоянный консультант театров и киностудий...”.

Уже само по себе это далеко не мало. Но у В. М. Глинки был еще и художественный дар — умение рассказывать о событиях и воссоздавать эпоху со всеми деталями.

Глинка родился в 1903 г. в Старой Руссе на берегу Перерытицы, недалеко от дома Достоевского. Отец его был врачом, сначала — земским, потом — военным. Известный демократическими взглядами, он в февральские дни 17-го вошел в полковой Совет 178-го запасного пехотного полка, стоявшего в Руссе, и сразу же был выдвинут в городское управление, которое и возглавил на первых порах после выборов 3 марта.

В суровые годы гражданской войны, несмотря на юношеский возраст, Владислав успел побывать на фронте, сражался добровольцем против Деникина. Выйдя в запас с окончанием боевых действий, поступил в Петроградский университет на факультет права. Успешно окончил его, однако юридическая работа уже не привлекала. Манила история России, занимали темы искусства, материальной культуры. Стал экскурсоводом в петергофских дворцах-музеях. Владислав не мог не обратить на себя внимание администрации своей увлеченностью, страстностью в работе.

В середине 30-х Глинка уже работал научным сотрудником в музеях Ленинграда. И, наконец, в начале 1941 года сбылась его мечта — пригласили в Государственный Эрмитаж на должность старшего научного сотрудника. Здесь он проработал целых два десятилетия. В тяжелые дни блокады охранял коллекции Института русской литературы АН. Затем стал главным хранителем Отдела истории русской культуры самого Эрмитажа. В 1964 году ему присвоено почетное звание заслуженного работника культуры.

С музейной деятельностью Владислава Михайловича связан ряд его собственных изданий: “Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца”, “Отечественная война 1812 г. в исторических и художественных памятниках Эрмитажа” и других. В канун Великой Отечественной войны вышла повесть “Бородино”. Журналы осажденного Ленинграда печатали его рассказы о подвигах русских солдат и офицеров, очерки о Кутузове, Суворове, Денисе Давыдове...

В 1948 г. была издана “Старосольская повесть” из истории родной Старой Руссы периода “аракчеевщины”. В 59-м увидела свет книга “Жизнь Лаврентия Серякова” о знаменитом русском гравере. В 1966 году — “Повесть о Сергее Непейцыне”, через четыре года — ее продолжение “Дорогой чести”. Автор не называл свои книги романами. Он рассказывал о судьбах невымышленных героев, лишь в необходимых случаях призывая на помощь вымысел. Историческая точность — основа основ литературной работы Глинки.

6 января 1987 года “Известия” в статье “От кольчуги до мундира” писали: “Кажется невероятным. И тем не менее — сенсация. В часе езды на электричке от Москвы “обнаружена” единственная в мире экспозиция военной одежды... О ней еще никто не знает, хотя действует музей уже скоро год”. Давалась краткая история гимнастерки, шинели, головного убора, обуви, погон, петлиц и т. д. Интереснейший музей! Его “крестными” были Государственный исторический музей и Эрмитаж.

Однако здесь же пояснялось, что свободного доступа так и не будет, ибо это творческая лаборатория конструкции военной одежды. Легко представить лавину запросов в популярную газету, а через нее и в музей. И, несомненно, это ускорило выпуск уже следующей весной богато иллюстрированного альбома “Русский военный костюм XVIII — начала XX веков”.

Накопленный на протяжении многих лет опыт позволил автору — В. М. Глинке — взяться за создание альбома объемом около 35 печатных листов с более чем 200 произведениями живописи и графики, документальными фотографиями. Им он занимался последние десять лет своей жизни. Важно было не только написать текст, но и подобрать иллюстрации так, чтобы максимально полно представить военный костюм того времени. К сожалению, Владислав Михайлович не смог довести до конца колоссальный труд. Издание готовилось к печати уже после смерти автора в 1983 г.

Конечно, в коротком очерке нет возможности остановиться подробнее на самом изложении развития военной формы. Но, наверное, ясно каждому, что это часть истории нашего народа, полезная иллюстраторам литературных произведений, создателям живописных полотен, писателям, художникам театров и киностудий. Да и любому гражданину при чтении исторической литературы хочется представить, как выглядели полки Петра I в Полтавской битве, какова была одежда и аммуниция “чудо-богатырей” Суворова? В каких мундирах сражались с Наполеоном, защищали Севастополь и Порт-Артур, бились на полях Восточной Пруссии в первую мировую?

Но следует помнить и о том что, для лучших представителей русской армии форма их частей символизировала принятое на себя обязательство всегда учиться военному делу, чтобы защищать Родину, и в любой момент, если потребуется, умереть за нее. Это ощущение прекрасно выразил известный военный деятель и теоретик, начальник Академии Генштаба, командующий войсками Киевского военного округа М. И. Драгомиров.

Полемизируя с теми, кто утверждал, что воинский мундир — тот же рабочий костюм и незачем украшать его цветным сукном, эполетами и галунами, Михаил Иванович подчеркивал: “Да — одежда эта рабочая, но и работа особенная. Ведь дабы ее делать, надо жертвовать жизнью, а если это так, то и наша рабочая одежда приобретает такое высокое значение, с каким ничья профессиональная оценка не может сравниться”.

К людям, прославившим родную Старую Руссу в искусстве, следует прибавить имена, занявшие достойное место в науке, в общественной, политической жизни России и в военном деле. И первым среди них назовем того, о ком старались меньше говорить при жизни в силу характера его работы.

4 октября 1957 г. советская ракета вывела в околоземное пространство первый в мире искусственный спутник земли. Через несколько лет совершил свой исторический полет Юрий Гагарин. На карте Луны появились имена тех, кто прокладывал путь в космос задолго до этих событий. Кратер “Поморцев” был назван в честь первого русского аэролога, крупнейшего деятеля воздухоплавания, изобретателя в области ракетной техники.

Михаил Михайлович Поморцев родился 12 июля 1851 г. в деревне Васильевщина Старорусского уезда (ныне Парфинского района) в семье отставного артиллерийского поручика, потомственного дворянина. До 12 лет почти безвыездно жил в деревне, затем был отдан в военную гимназию. И с тех пор его жизнь так или иначе была связана с армией и ее учебными заведениями — Михайловским артиллерийским училищем и геодезическим отделением Академии Генштаба. Михаил Михайлович преподавал в училищах, Военно-инженерной и Военно-медицинской академиях.

На прекрасно подготовленного и рвущегося в науку офицера обратил внимание Д. И. Менделеев и привлек его в Русское физико-химическое общество. Став преподавателем офицерской воздухоплавательной школы, Поморцев организовал полеты аэростатов для исследования атмосферных явлений, а потом обработал результаты десятков таких полетов.

Его труд перевели на европейские языки, автора удостоили золотой медали Русского технического общества. Ученый с гордостью писал: “начало систематическому изучению атмосферы при помощи воздушных шаров и наблюдений положено нами, русскими”. Михаил Михайлович был одним из инициаторов международных исследований, сам неоднократно поднимался на огромные по тем временам высоты, терпел крушения. Написал первый русский учебник синоптической метеорологии — “Очерк учения о предсказании погоды”.

Каждое лето семья Поморцевых проводила в старорусском имении на реке Поле. В эти дни из усадьбы часто слышалась музыка: Михаил Михайлович, сослуживец и друг композитора и ученого-химика Александра Порфиридовича Бородина, играл на скрипке и альте. Но и здесь Поморцев не прекращал научную работу, сам сконструировал приборы для наблюдений за направлением и скоростью движения облаков. И все же он находил время для посещений Кузьминской школы и Будомицкой земской больницы Старорусского уезда, попечителем которых стал в 1906 году.

Последние двадцать лет своей жизни Поморцев посвятил исследованию аппаратов тяжелее воздуха, в частности, планеров. Разработал оригинальную конструкцию самолета с переменным наклоном крыльев, высоко оцененную “отцом русской авиации” Н. Е. Жуковским. В поисках достаточно мощных и легких двигателей для аэропланов обратился к ракетам. За четыре года экспериментов и испытаний добился, что 10 — 12 килограммовые ракеты достигали высоты в 8 — 9 километров, вместо 3 — 4 (прежний результат).

В 1906 г. Михаилу Михайловичу присвоили звание генерал-майора артиллерии. Но опыты пришлось остановить из-за отсутствия средств. Вновь ученый занялся ракетной проблемой с началом первой мировой войны в частной аэродинамической лаборатории известного промышленника Д. П. Рябушинского.

Сильный духом, вопреки просьбам близких и советам врачей, работал Поморцев даже будучи тяжело больным. “За день до кончины я получил от него, — говорил в некрологе Рябушинский, — письмо, где уже болезненно изменившимся почерком он писал о своем последнем изобретении, разрабатываемом в аэродинамическом институте, и, сознавая опасность своего положения, жалел только об одном, как бы смерть не помешала завершить начатые работы”.

Поморцев умер 19 июня 1916 г. в клинике Военно-медицинской академии в Петрограде. А на специальных стендах изучались реактивные двигатели, взмывали в небо изобретенные им ракеты... Но долог был еще путь отечественной науки и техники до космических зорь.

В истории Старой Руссы фамилия Погребовых встречается неоднократно. Даже трудно поверить, что она единственная в городе, а их родовое гнездо располагалось на Покровской улице, 4 (ныне Возрождения), близ Воскресенского собора. Это были купцы среднего достатка, они содержали в начале прошлого столетия магазин и гостиницу. По своему времени люди передовые, пользовались большим авторитетом среди рушан, и не случайно глава семейства удостаивался титула почетного гражданина.

Мы уже читали об отставном лейб-гусарском полковнике Александре Андреевиче Погребове, возглавившем 2-ю бригаду Новгородского народного ополчения в 1812 г. В сражении у Старого Борисова особо отличилась ее 4-я старорусская дружина, находившаяся в авангарде. Восемь пулевых и штыковых ран получил комбриг и умер на поле боя. Имя его было выбито золотыми буквами на памятнике народному ополчению в Новгороде. Его портрет, написанный неизвестным художником, висел в гостиной родового дома.

Среди купцов, замеченных в сочувствии военным поселянам, восставшим в июле 1831 г., был Андрей Г. Погребов. В декабре 1878 г. почетный гражданин Алексей Андреевич Погребов отказал в помощи жандармам, когда они собирали свидетельские показания при аресте землевольца Дубровина: “Ничего предосудительного о подпоручике сказать не могу, ничего плохого о нем не слышал”. А ведь его гостиница находилась по соседству с домом, где жил революционер.

В книге С. М. Буденного “Пройденный путь” есть старая фотография. Рядом с Семеном Михайловичем сидит Виктор Андреевич Погребов, начальник штаба конного корпуса. Ранее он работал в штабе 10-й армии, оборонявшей Царицын. 7 мая 1919 г. получил назначение на пост начальника штаба 4-й кавалерийской дивизии, которой тогда командовал Буденный. Сам в недавнем прошлом унтер-офицер, участник мировой войны, Семен Михайлович верил ему как офицеру-профессионалу царской армии, перешедшему на службу народу.

У Буденного служил и младший брат Виктора Андреевича. О нем мы располагаем более подробными сведениями. Родился он 17 июня 1898 года в Старой Руссе, здесь прошло его детство, учеба. Идя по стопам прадеда и старшего брата, Борис в 1915 году с седьмого класса реального училища поступил вольноопределяющимся в 8-й гусарский Лубенский полк.

Октябрь 1917 года девятнадцатилетний Погребов встретил на Дунайском фронте старшим унтер-офицером. С начала формирования Красной Армии добровольно вступил в ее ряды, был направлен на курсы комсостава в Ораниенбаум, затем в Москву. Широко эрудированным специалистом прибыл по назначению в 10-ю армию. Определили его в 1-й Донской кавалерийский полк.

Казаки не особенно-то принимали в свою среду не станичников. Но за весьма короткое время сумели по достоинству оценить новичка. Находясь на переднем крае, молодой командир во время вражеских атак спокойно отдавал приказания:

— Смотреть в оба, приберегать нервы. Ни одного выстрела, пока не подойдут на бросок гранаты. А там — полный огонь и ура!

Начав с пулеметной группы, Борис Погребов ко времени прибытия старшего брата уже командовал полком. Самое ценное в этом незаурядном командире гражданской войны было то, что в минуты особой опасности или напряжения он бесстрашно бросался в атаку со своей конной группой и личным участием в схватке восстанавливал положение. Он верил в бойцов, а они верили в него. Строгий в бою, он в свободное время часто бывал и в окопах, и в сторожевых заставах, на постах и наблюдательных пунктах. Здесь он мог накоротке, задушевно поговорить с бойцами, притом без намека на панибратство.

За талант в ведении боевых операций и личную отвагу Борис Андреевич был награжден орденом Красного Знамени, а при формировании Конной армии ему доверили 2-ю бригаду 6-й кавалерийской дивизии. Бригада громила деникинские войска на Северном Кавказе и на Украине, била польских панов у Белой Церкви, под Житомиром, Бродами и Львовом.

Улегся пороховой дым на полях сражений, страна приступила к восстановлению разрушенного народного хозяйства. Но где только не пришлось сражаться Погребову с рассеянной белогвардейщиной и просто бандитами. Здесь не было открыто противостоящего противника, не было и дней, именуемых в обычных военных сводках спокойными словами “без перемен”. Здесь все находилось в беспрерывном движении. Стихла перестрелка на Кавказе, но далеко еще было до полного мира.

Кавалерийская бригада Бориса Погребова билась с частями барона Унгерна на Дальнем Востоке.

Наконец и для него наступило мирное время. Талантливый военачальник, всесторонне развитый специалист Погребов преподавал тактику конницы, методику стрелковой подготовки. А когда в начале 30-х встал вопрос о совершенствовании Военно-воздушных сил, Борис Андреевич по примеру многих “пересел с коня на самолет”, учился и закончил авиационное отделение академии имени М. В. Фрунзе. Несколько лет возглавлял штаб авиакорпуса, затем опять преподавал, только теперь уже тактику Военно-воздушных сил в академии имени Жуковского.

К сожалению, история отвела очень мало мирного времени. К лету 1941 года вторая мировая война вплотную подошла к границам СССР. По личной просьбе генерал-майор Погребов возвратился в боевой строй командиром авиакорпуса... В первые же минуты вероломного нападения советская авиация понесла огромные потери — 1200 самолетов, из них 900 было уничтожено на прифронтовых аэродромах. Корпуса сводились в дивизии, те в полки, а они — в эскадрильи. У командующего авиацией Западного фронта Погребова перед битвой за Москву в строю оставалось всего 153 боевых самолета.

Рассчитывать на быстрое пополнение не приходилось, так как многие авиапредприягия пришлось эвакуировать на восток. А в неравных воздушных схватках продолжали расти потери. Погребов подал рапорт о переводе в наземные войска и желательно туда, где довелось воевать в гражданскую. По прибытии на Южный фронт он возглавил отдельный кавалерийский корпус 51-й армии. Ко времени прибытия она находилась в арьергарде, прикрывая отход за Дон.

22 июля гитлеровские войска прорвали оборону и на другой день заняли Ростов, создав непосредственно угрозу Кавказу и Волге. 51-я не выходила из боя, кавалеристы бились в конном и пешем строю...

28 июля начался отвод войск на Манычский канал и реку Кагальник. Генерал Погребов решил силами дивизии с помощью 135-й танковой бригады нанести очередной контрудар из района Большой Мартыновки. К исходу дня овладели населенным пунктом Крепянка, захватив 16 танков и бронетранспортеров, 29 минометов и пулеметов, 20 автомашин с грузом. Успех был заметный, и командование решило развить контрудар в направлении станиц Николаевской и Константиновской.

Не дождавшись запаздывающих танкистов и 302-й стрелковой дивизии, Погребов дал приказ начать атаку. Но оказалось, что гитлеровцы опередили почти на час. Смяв нашу оборону в Батлаевской, их танки в сопровождении мотопехоты двигались на Большую Мартыновку. Закипел ожесточенный бой на окраинах, в садах и огородах... К вечеру уже было до пятидесяти подбитых и сожженных танков, не менее сотни вражеских трупов.

Взбешенный большими потерями противник решил обойти станицу, окружить и уничтожить ее гарнизон. Погребов вывел свой штаб вместе с опергруппой армии в район МТС, еще не охваченной боем. И здесь неожиданно был атакован танками, подошедшими с юга... Схватка была неравной... Помощь запоздала...

51-я армия понесла огромные потери, но упорная борьба на Дону заставила врага преждевременно развернуть свои главные танковые силы и не позволила ему совершить стремительный бросок к Сталинграду и Кавказу...

Старая Русса — родина братьев Погребовых — прописала их навечно.

По фамилии Погребовых названа одна из новых улиц, возникших рядом с их родовой Покровской.

Набатом прогремел над страной Октябрь. Второй Всероссийский съезд Советов передал управление страной Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету и Совету Народных Комиссаров. В состав ВЦИК вошел и 23-летний старорусец Н. К. Антипов.

Николай Кириллович Антипов родился 3 декабря 1894 года в семье крестьянина. С 15 лет начал трудовую жизнь на Адмиралтейском судостроительном заводе Петербурга. Здесь познакомился с марксистами, посещал их кружок за Нарвской заставой. В начале 1912 года был принят в партию, а через два года по решению Петербургского комитета перешел на нелегальное положение под псевдонимом “Анатолий”.

2 — 4 ноября 1914 года в Озерках проходило совместное совещание большевиков-депутатов Государственной думы с представителями рабочих столицы. Не успели разойтись, как ворвалась полиция. Депутатов обвинили в государственной измене и сослали в Сибирь. Антипова осудили на восемь месяцев тюремного заключения. Отбыв срок, он уехал в Москву и под фамилией Кудешева поступил на завод “Динамо”. И снова выступления на рабочих собраниях, агитация среди молодежи. И опять арест.

Три месяца шло следствие. Не собрав достаточно улик, Антипова отправили в Старую Руссу для отбытия военной службы. Но по дороге ему удалось обмануть конвой и вернуться в Москву. Однако вскоре за активное участие в кампании бойкота военно-промышленных комитетов был снова арестован и возвращен в Старую Руссу по этапу.

Запасной полк, в который попал Николай, насчитывал тысячи солдат, готовящихся к отправке на фронт. Они занимали казармы и многие общественные здания города. А если учесть, что в городе находились еще тысячи беженцев из западных районов, можно представить, какая была теснота. Люди спали на полу, на соломе. Плохое питание, подчас и грубое обращение разжигали недовольство.

Перед большевиками открывались широкие перспективы для работы. Антипов не упускал ни малейшей возможности. В донесениях командиров частей, прибывающих из Старой Руссы, есть и такие строки: “пропаганда крайне левых партий пустила глубокие корни, и солдаты внимательно прислушиваются к тому, что доходит с тыла”.

В мае 1916 года Николая отозвали в Петроград, кооптировали в столичный комитет и поручили руководство нелегальными типографиями и подпольным паспортным бюро. В ноябре, несмотря на разгром печатного центра, орган ЦК “Пролетарский голос” вышел в срок. Однако среди участников операции оказался провокатор, и охранке удалось в шестой раз арестовать Антипова.

Февральская революция освободила Н. Антипова из заключения, и уже 2 марта на собрании партактива столицы Николая Кирилловича избрали в Петроградский комитет.

В качестве одного из могучих рычагов политического руководства массами партия использовала и фабрично-заводские комитеты. К тому же Центральный Совет фабзавкомов Петрограда установил связи почти со всеми комитетами страны. В его президиум был введен Н. К. Антипов.

20 октября состоялась Всероссийская конференция фабзавкомов. На ней выступил Николай Кириллович. Он призывал к борьбе за власть Советов. А через несколько дней на II съезде Советов, как уже говорилось, он был избран в высший орган власти — В ЦИК.

1 декабря ВЦИК принял декрет о создании ВСНХ — высшего экономического органа государства. Как активный деятель Центрального Совета фабзавкомов Антипов был введен в президиум ВСНХ, а затем стал заместителем председателя... После гибели Урицкого Антипов временно возглавлял Петроградскую ЧК.

...В связи с тяжелым положением на Восточном фронте туда с группой товарищей был направлен Н. К. Антипов. 8 апреля на заседании Казанского губкома его ввели в состав президиума. Когда же в мае белогвардейцы были изгнаны из пределов Татарии, руководитель губкома Антипов принял пост и председателя Казанского губисполкома и ЧК. В районе же Казани формировалась Запасная армия Республики. Антипов стал членом РВС.

К концу лета 1919 года опасность со стороны Колчака перестала существовать, и в ноябре ЦК отозвал Антипова. Он снова — в гуще работы. В серьезной помощи нуждался разрушенный войной транспорт. Н. К. Антипова назначили начальником политотдела, ввели в состав ЦК профсоюза транспортников.

В мае 1921 г. состоялся IV Всероссийский съезд профсоюзов, рассмотревший вопрос активизации участия этих массовых рабочих организаций в хозяйственном строительстве. Н. К. Антипов был избран в президиум ВЦСПС и назначен руководителем оргинструкторского отдела.

В 1923 г. на Московской губернской конференции его избрали секретарем столичного комитета партии. А на очередном XIII съезде — ввели в состав ЦК.

После XIV съезда вместе с Кировым Антипов был направлен на укрепление Ленинградского губкома и Северо-Западного бюро ЦК. В эти годы как секретарь Северо-Западного бюро Николай Кириллович неоднократно бывал в родном городе.

В 1928 — 31 годы Антипов — нарком почт и телеграфа СССР, затем заместитель наркома РКИ и член Президиума ЦК ВКП(б). С 1935 года он заместитель Председателя СНК и СТО СССР и председатель комиссии советского контроля СНК... Но, как известно, после XVII партсъезда — “съезда победителей”, особенно активно уничтожались старые партийные кадры. Не избежал этого и Николай Кириллович Антипов... 24 августа 1941 года он был расстрелян как “враг народа” именно потому, что целиком посвятил себя служению народу в неполных 18 лет!

9 мая, отмечая очередную годовщину Великой Победы, наш народ среди героев, боровшихся за нее, по праву называет маршала артиллерии Н. Д. Яковлева. Это имя упоминается во многих книгах. О Яковлеве пишут в своих мемуарах Г. К. Жуков, Н. Н. Воронов, С. М. Штеменко и другие военачальники.

Николай Дмитриевич родился 18 декабря 1898 года в семье брандмейстера пожарной команды Старой Руссы. Семья была большая — восемь детей, из них семь дочерей. Безоблачным детство Николая назвать никак нельзя. А вот юностью судьба распорядилась по иному. Шла мировая война. И в начале января 1917 года Николай уже был в армии. Через год вернулся возмужавшим, получив житейский и политический опыт. Работал в военкомате, в полевом управлении Западного фронта. С перебазированием последнего в Смоленск в июле 1919 года Н. Яковлев был направлен на артиллерийские командные курсы. Это и определило весь дальнейший жизненный путь.

В должности командира огневого взвода Н. Д. Яковлев участвовал в боях на Кавказе. В 1931-м он принял артполк, через шесть лет стал начальником артиллерии Белорусского военного округа. В декабре 1938 года ему присвоили звание комбрига и поручили артиллерию самого крупного округа — Киевского.

16 июня 1941 года поступил приказ о срочном прибытии в Москву и приеме Главного артиллерийского управления. Назначение начальником ГАУ было, конечно, почетным повышением, но уж очень неожиданным в преддверии неизбежной войны, о которой открыто говорили в приграничных армиях.

21 июня около 14.00 Яковлев приехал в столицу и вскоре уже был у наркома С. К. Тимошенко.

— С понедельника начинайте прием дел у маршала Кулика! Однако ни сдачи дел, ни приема фактически не было. Николай Дмитриевич вынужден был утром знакомиться со структурой ГАУ и людьми в ходе начавшейся войны...

— Уже за первые месяцы, — рассказывал Яковлев, — я познакомился с сотнями до той поры неизвестных мне людей, занимавших ответственные посты в промышленности и армии. Куда меня только ни приглашали, где я только ни побывал! С наркомами оборонной промышленности Д. Ф. Устиновым, А. И. Шахуриным, Б. Л. Ванниковым, П. И. Паршиным, В. А. Малышевым встречался едва ли не каждый день, часто заходил к председателю Госплана Н. А. Вознесенскому, члену ГКО, занимающемуся вопросами производства вооружения и боеприпасов.

Восстановление должности начальника артиллерии РККА и возвращение к ней Н. Н. Воронова несколько облегчило работу. С ним, как со старшим, многие вопросы решали вместе, вдвоем посещали Ставку и Верховного Главнокомандующего.

Объем работы ГАУ был огромный. Оно располагало большим аппаратом в Москве, имело представителей на всех заводах, производящих вооружение, а также в институтах и конструкторских бюро... Первое время лихорадило от лавины заявок. Просил огромнейший фронт, военкоматы, обкомы прифронтовых зон для вооружения истребительных батальонов. Требовали стрелкового оружия и артиллерии, боеприпасов — от обычного патрона до снаряда 305-мм гаубицы. А промышленность, эвакуируемая на восток, не могла еще утолить этот голод. Часть оружия изымали из небогатых запасов Забайкальского и Дальневосточного округов, тыловому ополчению выдавали винтовки иностранных марок времен японской и первой мировой войны.

После победы под Москвой наметилось некоторое улучшение обстановки. Эвакуированные заводы начали работать более ритмично. Наладили массовую поставку в войска автоматов, возродили производство противотанковых ружей и станковых пулеметов “Максим”, выпуск 76-мм полковых пушек и 45-мм орудий, необоснованно снятых с производства в январе 1941 г. В то же время принимались на вооружение новые виды техники и боеприпасов.

Победа на Волге, под Орлом и Курском... В феврале 1944 г. Яковлеву присвоили звание Маршала артиллерии... И этот год был годом решающих побед, благодаря прочной связи фронта и тыла. Несмотря на тяжелейшие испытания, промышленность наращивала темпы, увеличивая огневую мощь армии. В наступательных операциях сократились потери вооружения, улучшилась система сбора его на полях сражений, более ритмично работали подвижные ремонтные бригады. В результате на складах ГАУ скопились значительные резервы, и по распоряжению Ставки их постепенно отправляли на Дальний Восток (около тысячи вагонов).

Однако это ничуть не отразилось на советско-германском фронте. Так расход за одну только Берлинскую операцию составил 10 млн. снарядов и мин, 390 млн. патронов, 3 млн. ручных гранат... В ночь на 1 мая 1945 г. над дымящимся рейхстагом взмыло красное Знамя Победы. А 9 мая представители германского верховного командования подписали акт о безоговорочной капитуляции. 3 сентября закончилась война и на Дальнем Востоке.

Однако союзники, по данным разведки, и не помышляли складывать оружие. Захватив основные архивы и главных немецких ракетчиков, они пытались восстановить и усовершенствовать производство снарядов типа Фау-2. Пришлось и Советскому Союзу обратить на это самое серьезное внимание. С августа 1945 г. в Советской зоне оккупации Германии работала в этом направлении группа ученых. В мае 1946 г. для ознакомления с результатами выехала Правительственная комиссия во главе с Н. Д. Яковлевым. Было принято решение: работы перебазировать в СССР.

Радость Победы, поначалу казалось, охватила всех без исключения. Лишь позднее стало выясняться, что далеко не всех. Мы уже говорили о так называемых “ленинградском” и “артиллерийском деле”...

После реабилитации и восстановления сил Яковлев был первым заместителем командующего артиллерией, возглавлял войска ПВО, занимал другие ответственные должности. Честное служение Родине неоднократно высоко отмечалось государством и народом. Грудь его украшали 12 орденов, много медалей. Энергия и стремление к деятельности никогда не покидали его.

Перед Первомаем 1972 года группа старорусского землячества в Москве обсуждала с ним вопросы предстоящего слета земляков в родном городе. И вдруг внезапно 9 мая, в День Победы, на алтарь которой он положил все свои силы, знания, опыт, нашего славного Николая Дмитриевича Яковлева не стало.

Благодарные потомки его именем назвали одну из улиц родного города.

Когда армия революции шла на штурм Зимнего, во главе одного из отрядов матросов и красногвардейцев с наганом в руке бежал высокий статный молодой командир в старой офицерской шинели. Рядом с ним с винтовкой наперевес, стараясь не отстать, спешил рабочий паренек. И по тому, как старший посматривал на юношу, любой бы заметил, что он для него не только боец отряда. Да, это были братья Федор и Иван Кузьмины, уроженцы старорусской деревни Лука...

Вскоре им пришлось надолго расстаться, чтобы с оружием в руках защищать завоевания Октября.

Федор Кузьмич, прошедший школу империалистической войны, прапорщик, бывший председатель полкового комитета лейб-гвардии Измайловского полка, был направлен политработником в ряды 28-й дивизии и стал ее комиссаром. В жестоких схватках с мятежными чехословаками, с частями Колчака и Деникина Кузьмину приходилось заменять выбывающих из строя начальников, командуя полком или бригадой.

Позднее он был назначен комбригом, затем комдивом. Много раз был ранен. За личную храбрость и отвагу был награжден орденом Красного Знамени. Путь бойца-санитара и пулеметчицы прошла с ним и его жена Мария Ивановна.

Война завершилась. Получена путевка в Академию имени М. В. Фрунзе. По окончании Академии Ф. К. Кузьмин командовал 12-й стрелковой дивизией имени Сибревкома. В 1934 году он был отозван в родную академию на научную работу. В качестве делегата участвовал в работе рокового XV съезда ВКП(б), в числе первых получил звание генерал-майора Советских Вооруженных Сил.

Видный военный специалист, начальник кафедры академии, стойкий и последовательный большевик в начале 1941 г. был арестован. В 1953 году — реабилитирован, восстановлен в партии, звании и должности. Но здоровье его было сильно подорвано за 12 лет! Брат, приехав за ним в лагерь, не узнал Федора, настолько он высох, поседел. Даже лечение на юге не принесло улучшения. Ф. К. Кузьмин не прожил и года. Он похоронен со всеми воинскими почестями Академией имени М. В. Фрунзе на Введенском кладбище столицы.

По просьбе рушан одна из улиц названа его именем.

Иван Кузьмич вскоре после штурма Зимнего был направлен в Новгородское ЧК, а в 1918г. — на курсы красных офицеров. Окончив их, он выехал на Южный фронт командиром эскадрона отдельной кавалерийской бригады.

Под Царицыном отличился в боях за станицу Качалинскую и, находясь в госпитале после тяжелого ранения, получил свою первую правительственную награду — орден Красного Знамени. По возвращении в строй был назначен заместителем, затем командиром первого кавалерийского полка 32-й дивизии.

Летом 1921 года сложилась тяжелая обстановка на Кавказе. Повстанческие отряды английского агента имама Гацинского и банды националиста Джафарова блокировали гарнизоны Гуниба и Хунзаха, подошли к Темир-Хан-Шуре (Буйнакск), где находилось правительство Дагестана.

В боях с опасным противником проявился незаурядный военный талант 20-летнего командира полка. Иван Кузьмич вскоре был отмечен почетным боевым оружием, а по окончании дагестанской операции получил второй орден Красного Знамени.

В мирное время окончил две военные академии, командовал полком, бригадой, дивизией. В первые месяцы Великой Отечественной войны Иван Кузьмич с отдельной казачьей дивизией совершал рейды по тылам фашистов. Был сильно контужен и после излечения занимался подготовкой офицерских кадров.

Вернулся на фронт в начале 1943 г. командиром стрелкового корпуса. За взятие предместья Варшавы был награжден орденом Суворова и польским Крестом Грюнвальда, за форсирование Вислы получил орден Богдана Хмельницкого. Имел много других наград. Участвовал в штурме Берлина и войну закончил в должности заместителя командующего армией... Умер Иван Кузьмич 18 февраля 1980 г.

Если спросить любого коренного рушанина, знал ли он писателя-земляка Глеба Алехина, чаще всего последует утвердительный ответ.

Глеб Викторович родился 28 мая 1907 года в семье агронома Старорусского земства В. К. Масловского. Семья жила на Каталовой улице. С окончанием школы Глеб получил первую профессию и трудился учеником монтера на здешней фанерной фабрике. Затем учился в Новгородском педтехникуме и Ленинградском институте истории искусств.

Глеб Викторович работал преподавателем русского языка в школе, философии — в специальном учебном заведении, завлитом в театре. Он никогда не забывал родную Старую Руссу. Приезжал на каникулы, в отпуск, В 1938 году с гордостью привез свою первую повесть “Неуч”, главным героем которой был рабочий паренек.

В июне 1941-го вступил в известную Кировскую дивизию народного ополчения, формируемую из добровольцев бывшего Путиловского и судостроительного заводов, а также метростроевцев. В начале июля 11 тысяч ополченцев прибыли в район Батецкой и заняли Лужский оборонительный рубеж до деревни Закибье.

Немцы рассчитывали быстро расправиться с недавними рабочими и инженерами, основную массу которых составляли юноши, не прошедшие военную подготовку, и ветераны, близкие к пенсионному возрасту. Противник предпринял несколько “психических” атак с развернутыми знаменами. Но защитники Ленинграда не дрогнули, отбили атаки и даже местами схватились врукопашную. Враг понял, что с ополченцами следует считаться как с регулярной частью, каковой она вскоре и стала.

О боевых делах однополчан писал в дивизионную и армейскую газеты военкор Глеб Алехин. Несколько его рассказов напечатал журнал “Ленинград”. Юмореску “Немец поневоле” и пьесу “Петергофские фонтаны” исполняли на эстраде для бойцов Приморской оперативной группы. На Ораниенбаумском плацдарме Глеб Викторович сблизился с разведчиком-балтийцем Михаилом Козеко, повторившим подвиг Маресьева. Очерк о нем издали отдельной брошюрой. Активно участвовал Г. В. Алехин в создании книги “На рубежах Ленинграда” (1943).

Военкор сам неоднократно ходил с разведчиками во вражеский тыл. Участвуя в танковом прорыве под Красным селом, когда дошло до рукопашной, он не сробел — вышел победителем в единоборстве с вражеским офицером. Перед освобождением Пскова снова отличился в разведке. Вместе с ее участниками был награжден орденом Отечественной войны II степени, в дополнение к имеющейся медали “За боевые заслуги”. К этому времени имя Алехина уже было “на слуху” в 55-й армии.

В конце 1945 года приехал в Старую Руссу за сбором дополнительного материала для будущей книги с детективным оттенком “Белая тьма”. Серьезную помощь ему оказал родственник — Войцех Иванович Янковский, бывший начальник милиции города в те мятежные дни. Роман был опубликован в журнале “Нева” за 1961 г., затем вышел отдельным изданием.

К этому времени у Глеба Викторовича в адресной книге уже насчитывалось более двухсот земляков в Ленинграде и Москве. Он предложил им собраться в родном городе и подумать о шефской помощи своей колыбели. Так в 1961 году в древней Руссе, впервые в Советской России, возродилось патриотическое движение землячеств, уходящее корнями в прошлое столетие, но ликвидированное в 20-е годы как буржуазный пережиток.

По единодушному мнению председателем утвердили инициатора, и был он им целых три десятилетия. Земляки собирались ежегодно, затем через два года на третий. Их приезды превращались в своего рода праздник: проходили встречи, выступления с “отчетами” с обеих сторон, вручением городу исторических реликвий. Именно при их безвозмездной помощи возродились на голом месте краеведческий музей, художественная галерея, о чем говорилось выше. Появилось немало новых материалов о городе в местной и центральной печати, и чаще других под ними стояла подпись “Глеб Алехин”.

В 1987 году увидел свет его новый роман “Тайна дразнит разум”, где немало страниц посвящено родной Старой Руссе. Отдавая должное его труду и бескорыстной помощи городу, рушане присвоили ему имя почетного гражданина.

Последнее время Глеб Викторович Алехин (Масловский) трудился над сборником “Мои земляки”. И эта работа оборвалась... Но светлая память о славном патриоте, навсегда сохранится в сердцах жителей города на Полисти.

Можно назвать еще десятки имен, оставшихся на скрижалях истории Старой Руссы. Это академик Михаил Андреевич Петров-Маслаков, соратник Королева — Всеволод Васильевич Чернецкий, лауреат Государственной премии. Немалые заслуги у народного артиста, режиссера и педагога Павла Павловича Гайдебурова. А сколько военных прославили наш город! Уверен, что о них еще будут написаны книги. А в настоящем издании многие славные рушане названы в ходе изложения исторических фактов.

[Главная страница] [Содержание - статьи и очерки] [Новости]

Copyright © 2000-2001 проф. М.В.Горбаневский,
Дизайн: SuperA&S Design

СТАТЬИ И ОЧЕРКИ

МОЛИТВЫ ЗА СВЯТУЮ РУСЬ

СТАРОРУССКИЙ КРАЙ

БЛОКНОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

ФОТООБЪЕКТИВ

О НАЗВАНИИ АЛЬМАНАХА

ПОИСК

КОНФЕРЕНЦИИ